Фиалки для ведьмы - Страница 54

– Я уже понял, – глухо сказал он, – что ты невозможная гордячка. Слышишь меня, детка? Не хотелось навязываться со своей помощью, потому что знаю, как ты на это отреагируешь. Тебе надо все сделать самой! Только самой! Как же, ты же у нас супервумен, укротительница темных сил!

Анна вжала голову в плечи, лицо ее сморщилось, как от сильной боли, но она смолчала. Нурия слабо охнула, но вмешаться на этот раз в спор не решилась.

– В этот раз я нарушил данное самому себе обещание, – продолжал Макс, – потому что чувствую: на этот раз тебе одной не справиться. Да и зачем? Зачем, если я рядом? Черт возьми, засунь хоть раз свою гордость куда подальше и обопрись на мое плечо, даже если тебя тошнит от этого! Ты куда?!

Анна, все так же не поднимая головы, поднялась со стула и пошла к двери. На Макса она даже не взглянула, и он в отчаянии только заскрипел зубами и пробормотал ругательства. Когда она взялась за дверную ручку, он не выдержал и его кулак опустился на стол с такой силой, что толстое дерево столешницы дало трещину. От удара Анна вздрогнула и обернулась.

– Я скоро вернусь, – сказала она и быстро вышла из дома.

– Дрянь! – выдохнул Макс едва слышно. Мягкая рука легла на его напряженные, со вздувшимися венами руки.

– Неужели ты не видишь? – спросила Нурия тихо. – Она же боится за нас и хочет защитить любой ценой! Она плакала, я видела. И еще – ей тоже страшно, не столько за себя, сколько за нас. Ты должен это понять.

– Я хочу защитить ее не меньше, – упрямо возразил Макс.

– Уверена, когда ей понадобится наша помощь, она скажет нам об этом, – заверила его Нурия.

Макс ничего не ответил. Впервые в жизни он чувствовал, что готов отдать жизнь за другого человека, но этому человеку, как видно, были не нужны такие жертвы.

* * *

Дождь начался, как только Анна выскочила на крыльцо. Вернее, нет, сначала полыхнула молния, осветив двор и даже улицу за калиткой. В ослепительном, каком-то мертвенном свете этой вспышки Анна успела увидеть, как над горами, подступающими к городу, поднимались клубящиеся черные облака, точно густой дым над котлом с кипящей серой. И сразу хлынул ливень. Гром оглушил Анну, заставив помедлить. Но она, упрямо тряхнув головой, стала спускаться с крыльца. Вода прибывала с такой скоростью, что за считаные секунды по земле разлились огромные лужи. Аня по инерции старательно обходила эти лужи – занятие, которое в ее состоянии представляло чисто академический интерес, ибо она в одно мгновение промокла до нитки.

Жуткий вопль до смерти перепуганного ребенка непроизвольно вырвался у Анны, когда прямо над ней с треском обломилась от ветра большая тяжелая ветка и рухнула перед нею на тротуар, загородив ей путь. Девушка понимала, что лучше вернуться, но какая-то неведомая сила гнала ее вперед до тех пор, пока она не очутилась перед воротами музея. В окошке маленького домика, где ютились Патнэмы, горел свет, и это придало Ане сил. Она толкнула мокрую тяжелую калитку и бегом преодолела несколько метров до покосившегося крыльца.

Анна постучала в дверь, не надеясь, что за шумом дождя и ветра ее стук будет услышан, но дверь моментально отворилась. Огромная тень появилась в дверном проеме, заслоняя собой свет, падающий из комнаты. Это был Дикон. Не слишком привлекательный и при свете дня, сейчас он имел вид одного из неудавшихся страшилищ доктора Франкенштейна. Преодолев первый, чисто инстинктивный приступ страха, Анна с удивлением обнаружила, что на лице великана написана тревога, смешанная с удивлением. Если второе можно было отнести к ее появлению, то первое не имело объяснения. Придумать причину, которая в состоянии напугать гиганта, Анна не могла, даже имея богатое воображение.

Между тем Дикон уже успел справиться с собой и теперь выглядел как обычно, то есть мрачным.

– Какого черта вы здесь делаете? – спросил он, даже не пытаясь казаться дружелюбным.

– Мне надо поговорить с вами, – сообщила Анна, вымученно улыбаясь.

– В такое время? Или вы просто прогуливались мимо и решили завернуть на огонек? – язвительно осведомился он. Неизвестно, что больше удивило девушку, его агрессивность или способность иронизировать.

– Пожалуйста, поговорите со мной. Это важно! – воскликнула она, ожидая, что вот-вот тяжелая дверь захлопнется перед носом.

Судя по всему, именно это пришло в голову и Дикону, но, неизвестно почему, он передумал и, буркнув: «Проходите», – отступил в сторону, оставив узкую щель, в которую юркнула Анна.

Оказавшись внутри дома, девушка робко осмотрелась, отметив, что, несмотря на бьющую в глаза бедность этого крошечного жилища, повсюду царил образцовый порядок. Она топталась у порога комнаты – единственной здесь, не решаясь пройти дальше. Дикон не предложил сесть, протопал к креслу и плюхнулся напротив, сверля девушки недобрым взглядом. И тут она отчетливо поняла, что поспешила воспользоваться его приглашением.

– А где же Керри? – спросила она робко и увидела, как лицо Дикона перекосилось от недовольства.

– Как видите, ее нет, – сказал он, сжимая кулаки, каждый из которых был размером с голову Ани. – Так вам нужна моя дочь? Сожалею…

«А уж я-то как сожалею!» – тоскливо подумала Анна, понимая, что здорово рискует, оказавшись один на один с этим непредсказуемым типом. Шуршание дождя по крыше и протяжные стоны ветра только усиливали жутковатое ощущение. Ане казалось, будто множество таинственных созданий просачиваются внутрь между стропилами прямо в дом.

– Может быть, я зайду в другой раз? – малодушно пискнула Анна, чувствуя, что не сможет в такой ситуации выдавить из себя ни единого слова, а уж о том, чтобы связно изложить свой вопрос, смешно было и мечтать – страх парализовал ее.