Фиалки для ведьмы - Страница 74

Попрощавшись со словоохотливым Майклом, Анна вышла из ресторана. Ее планы изменились. Если она поначалу собиралась всего лишь побеседовать с официантом, больше для очистки совести, то теперь решила навестить мисс Спарк. Соседка могла что-то заметить во время обеда. Что-то такое, о чем не захотела рассказывать в полиции. Что поделать – версия о естественной смерти устраивала полицию, и больше всех – саму Дороти. Накануне юбилея ее колледжа директрисе ни к чему были слухи и неприятные сенсации.

Каспер, лениво развалившийся в тени, на самом деле зорко следил за входом и, как только Анна появилась в дверях, немедленно вскочил на все четыре лапы, выражая готовность не отставать от нее ни на шаг. Анна вздохнула, покачала головой и двинулась вдоль по улице, стараясь идти помедленнее, чтобы кот не слишком уставал.

Глава 32

Запах фиолетовых цветов стал как будто еще гуще. Любуясь цветущими ирисами и фиалками, Анна прошла по дорожке и остановилась на выкрашенном свежей белой краской крылечке под резным козырьком. На вежливый стук бронзового дверного молоточка никто не ответил. Анна сразу заметила, что дверь в дом не заперта. Это ее не удивило – в Дэнверсе совершенно не опасались случайных грабителей, многие держали входные двери незапертыми в течение всего дня. Анна постучала еще раз и, решив, что формальности ею соблюдены, вошла внутрь.

– Дороти! Где вы? – громко позвала она.

Хозяйка не ответила. Анна пожала плечами и несмело двинулась через прихожую в гостиную, откуда неслась негромкая музыка. В воздухе витал запах легких духов, тонкий и изысканный. А может быть, это пахли стоящие в вазе ирисы. Гостиная выглядела очень уютной. Мягкий голубой диван с горой шелковых подушечек, обтянутые таким же голубым шелком стулья, расставленные вдоль стены, на полу – голубой ковер с толстым шелковистым ворсом. Обувь по старой российской привычке Анна сняла еще в прихожей, и теперь ее босые ноги наслаждались мягким прикосновением ковра. Стены были увешаны пастелью в белых простых рамочках. На них снова были цветы, те же фиалки, сирень, ирисы и анютины глазки, разумеется, фиолетовые, с трогательными ярко-желтыми тычинками.

Анне нравилась не только гостиная, нравился весь дом. Если бы она решилась когда-нибудь поселиться в коттедже, то хотела бы, чтобы он был именно таким. Увы, она прекрасно понимала, что вся эта простота стоит огромных денег, которых ей никогда не скопить.

Но куда же все-таки подевалась хозяйка? Анна позвала ее еще несколько раз, но та все не откликалась. Это немного обеспокоило Анну. Она стояла посреди гостиной в нерешительности, раздумывая, уйти или остаться? Каспер, просочившийся в дом следом за ней, настороженно принюхивался. Он выглядел испуганным – плотно прижатые уши, напряженная походка; казалось, кот ожидает чего-то неприятного. Хотя, возможно, на него так действовала незнакомая обстановка и сильный цветочный аромат, непривычный для чувствительного носа животного.

Уйти Анне мешало беспокойство за Дороти. Она вовсе не считала себя самой умной и вполне допускала, что не только ей могла прийти в голову идея о том, что Дороти заметила что-то необычное на банкете. А значит, она была в опасности. Поэтому, когда Анне послышался слабый шорох, донесшийся из глубины дома, она решительно направилась туда, открыв первую попавшуюся на пути дверь. Это была спальня. Поначалу Анна смутилась, очутившись в столь интимной части дома, и попятилась, но тут заметила стоящую на туалетном столике фотографию мисс Спарк и задержала на ней взгляд. Женщина на снимке выглядела моложе и красивее, чем в жизни. Похоже, портрет был сделан профессиональным фотографом: каждая черточка на лице была словно прорисована тонкой кистью. Особенно глаза. Глаза? Анна даже зажмурилась, пораженная открытием. Она хорошо помнила приветливый взгляд светло-карих глаз директрисы, но на снимке один зрачок был совсем иного цвета – он был зеленым, как майская трава. Вот оно что! У Дороти разноцветные глаза! Открытие скорее удивило, чем насторожило девушку. Она поставила себя на место Дороти и поняла, что, имей она такой дефект, точно так же попыталась бы скрыть его от окружающих. Впрочем, совершенно необязательно, что Дороти это скрывала. Просто пользовалась цветными линзами в эстетических целях, а может, и не только в эстетических – Анна понятия не имела, какое у нее зрение. Если плохое, то Дороти убивала двух зайцев – избавлялась от очков, которые ненавидят все женщины, и получала возможность иметь тот цвет глаз, какой ей хотелось.

После спальни Анна заглянула в кабинет и комнату, похожую на библиотеку, уставленную книгами от пола до потолка, но, не обнаружив хозяйку и там, не стала задерживаться. Последняя дверь по коридору вела в кухню, которая выходила на задний двор, точнее – в огород, разглядеть который целиком мешали заросли сирени, заслоняющие окна. Стеклянная дверь была распахнута, и Анна видела несколько ухоженных грядок с петрушкой и укропом. Они были политы и тщательно прополоты. Анна улыбнулась, представив элегантную директрису, занимающуюся прополкой грядок. Оглядевшись, она поняла, что хозяйка где-то рядом. Под белой крахмальной скатертью стол был накрыт к завтраку, к которому, судя по всему, еще не приступали. Горячий кофе еще дымился. На серебряном подносе стояли кувшинчик со сливками, джем и сахар. В плетеной корзиночке горкой высились свежеподжаренные тосты. В фарфоровой масленке лежал аккуратный кусочек масла – он еще не успел растаять, а, значит, его только что вынули из холодильника. «Поздновато завтракает хозяйка», – подумала Анна. Она и сама отличалась дурной привычкой приступать к еде не раньше полудня, хотя вставала в семь. Утром она была в состоянии впихнуть в себя только кофе, аппетит пробуждался гораздо позже.